Древо скорбных рук - Страница 86

— Как ты можешь так говорить, если претендуешь на роль отца?

— А где его отец?

— Без сомнения, таковой есть. Но только я об этом не думала.

Эдвард злобно посмотрел на нее.

— Тебе нужен не отец, а ребенок. Ты хочешь его купить?

В глазах Бенет Эдвард выглядел сейчас точно так, как его определил по голосу малыш, — уродом и гадом.

— Ты будешь его матерью, а если я стану твоим мужем, то, соответственно, и отцом этому мальцу. Нас по закону признают его приемными родителями, и никаких затруднений не возникнет. У тебя есть деньги и дом. Мы оба подходящего возраста. Никто из нас не состоял раньше в браке. Что может препятствовать усыновлению? Если обратимся в суд с такой просьбой, нам охотно пойдут навстречу.

— Ребенок для тебя лишь повод, чтобы жениться на мне. Ты добиваешься своей цели любым способом, — произнесла она сухо.

— Правильно. Я хочу быть твоим мужем и стану им.

Невольно взгляд Бенет скользнул в сторону. Она посмотрела на мальчика, прильнувшего к ней, и подумала: «Как скоро, ты, Эдвард, поднимешь руку на малыша, начнешь его избивать? Твоего терпения хватит ненадолго. Ты ведь ненавидишь детей».

— То, что ты предлагаешь, неосуществимо при всех вариантах. Его нельзя усыновить. У него есть живые родители. Я его у них украла. Судя по тому, что ты мне говорил только что, ситуация тебе ясна.

Однако Эдвард не угомонился.

— Я провел весь вчерашний день в читальном зале библиотеки Холиндейл и просмотрел все, что публиковали в газетах о деле Джейсона Стратфорда. Абсолютно очевидно, что его мамаша пальцем о палец не ударила, чтобы отыскать своего отпрыска. Двое ее старших детей отданы в приют, и Джейсона ждет та же участь через год-полтора. Она барменша в сомнительном заведении, а ее дружок — безработный. Тебе не кажется, что она попросту охотно продаст Джейсона тебе?

К Бенет вернулась надежда, точнее, поманила ее, дразня, словно маленький шаловливый пальчик, высунувшийся из какой-то щелки. Ей представился открытый безграничный мир, где всем известна ее правда, где смерть Джеймса ни от кого не скрывается, а Джей становится ее сыном на законных основаниях, и даже Эдвард как-то вписывался в этот мир.

Но это было лишь короткое счастливое видение, иллюзия, которой наверняка не суждено стать реальностью. Пальчик надежды скрылся в щелке, и каменная стена реальности сомкнулась.

— Я думаю, с нее хватит двадцати тысяч фунтов, — заявил Эдвард.

— Это вряд ли пройдет, — без всякой уверенности сказала Бенет. — На это она не купится. Дом, где мы сейчас находимся, обошелся мне в пять раз дороже.

Затеянный так сразу, без всякой подготовки, циничный разговор о деньгах подталкивал Бенет к истерике. Она едва сдерживалась.

— Боюсь, ты все испортишь, Эдвард, и тогда всему конец. Ты не понимаешь, что значит ребенок. Это не вещь и не товар. Он не имеет цены.

— Ты выложишь пятьдесят тысяч, если я все улажу?

«Выложу все, что у меня есть, — думала она, — и этот проклятый дом, и будущие гонорары за переиздания. И буду работать как бешеная».

— А если она плюнет тебе в лицо и прямиком потопает в полицию? — засомневалась Бенет.

— Ты рискуешь, не я.

— Почему я, Эдвард? Почему вся вина ляжет на меня? Давай тогда расстанемся прямо сейчас же. Ты уйдешь чистеньким, а я сама разберусь с этим делом.

— Не давай волю эмоциям, Бенет. Давай поговорим на чистоту. Ты ведь знаешь, что я в курсе этой истории. Раз уж я раскопал правду, то я дело не оставлю. Даю тебе три дня на размышления. У меня назначено свидание с Кэрол Стратфорд — она, правда, не знает истинной причины, но чует, что здесь пахнет деньгами, а деньги она любит.

— Ты слишком в себе уверен, — сказала Бенет тихо.

— Да, я уверен в себе.

Прекрасно! Он определил срок в три дня. За эти три дня можно удрать на край света вместе с Джеем. Он, не подумав, дает ей шанс. Полиция не была бы так беспечна.

В ночь, когда Кэрол вообще не вернулась домой, Барри решился позвонить в «Росслин Парк» уже после полуночи. Он выпил целую бутылку крепкого вина, и ему было наплевать, как там люди отнесутся к его звонку. В доме теперь не переводились спиртные напитки, приносимые Кэрол.

Ему ответили, что он ошибся. Кэрол вовсе не задержалась на работе допоздна, и ей не предоставили ночлег в отеле из-за снегопада и плохих дорожных условий. В этот вечер ее не было на работе, и фактически она вообще не состоит в штате отеля. То была последняя соломинка, за которую хватался Барри.

Выслушав все это, Барри наконец уснул на кушетке в гостиной.

Весь следующий день он ее не видел. После полудня какой-то мужчина с мерзким голосом попросил позвать Кэрол к телефону. Барри спросил, не зовут ли его Теренс Ванд? Но трубку бросили на другом конце провода с такой силой, что у Барри заложило уши.

Немного оправившись, он отправился в центр по найму рабочих, но, как всегда, свободных вакансий не нашлось, и он предпринял долгую пешую прогулку, чтобы чем-то занять себя, а пистолет, спрятанный под курткой, давил на его ребра, пока он бесцельными шагами мерил улицу за улицей.

Вернувшись домой, Барри от усталости сразу завалился спать, а пробудившись на следующее утро, наконец увидел Кэрол. Она была рядом с ним, примостившись на самом краю кровати, и удивительно, как только он не столкнул ее на пол во сне. Он пролежал так, бодрствуя с похмелья, и все вглядывался в нее спящую, не решаясь потревожить.

Уже было близко к одиннадцати, когда Барри встал и отправился готовить завтрак.

Первое, что ему бросилось в глаза, когда он вернулся из кухни, были часики, украшенные мелкими бриллиантами, которые Кэрол сняла и положила на прикроватный столик. Она уже не спала, лежала на спине, уставившись в потолок, и ее небесно-голубые глаза были широко распахнуты.